 Как Господь сказал? – «Возьми крест свой и следуй за Мной». Вот смысл всего христианства. А комфортное христианство – это в первую очередь нежелание нести крест.
И это болезнь не сугубо нашего времени, это началось сразу: как только появилось христианство, были христиане ревностные и христиане ленивые.
Первые века христианства сами по себе были очень некомфортные: шли гонения, и христианами оставались только самые ревностные. А те, кто случайно оказывался в их рядах, или отрекались от Христа или же – из философов, ученых мужей – не хотели себя перестраивать под христианское учение, а христианское учение перестраивали под себя.
Так в среде гностиков появляются первые ереси: это ведь тоже своего рода комфорт – чтобы удобно было им мыслить именно так, как они хотят, ни от чего не отказываясь.
А когда христианство стало разрешенной религией, со времен Константина Великого, вот оно и начинается: возникает феномен «комфортного христианства». Почему монастыри получают тогда такое массовое распространение? Потому что ревностные христиане уходили из городов, где эту ревность сохранять было уже невозможно.
Комфортное христианство было всегда.
«Розовое христианство». Этот термин появился в XIX веке, в среде славянофилов, думающих людей, которые пробудили в уже довольно секулярном обществе интерес к христианству (так же, как и в конце советской эпохи), – и появились люди, которые захотели жить, как они хотят, ни от чего не отказываясь, и в то же время называться христианами.
«Розовое христианство» – это такое разбавленное, разжиженное христианство. Оно вылилось в начале XX века в обновленчество, но попало под жернова атеистической идеологии и, не найдя сочувствия в народе, сгинуло на бескрайних просторах советской империи.
В конце XX века – в 1980-х – начале 1990-х годов – тоже многие из интеллигентов побежали в Церковь. Но побежали зачем? Не за Христом, а потому что это было модно, Церковь воспринималась как оппозиция власти, – хотя в большей степени в советские времена власть была оппозиционной Церкви, а не наоборот.
И вот в Церковь хлынуло огромное количество людей из интеллигентной среды, которые пришли не за Христом, а за чем-то другим. И сейчас эти люди из Церкви уходят.
Похожая картина наблюдается и в монастырях. В 1990-е годы много людей пришло в монастыри. Прожили по 10–15 лет, кто-то даже сан принял, и вот теперь уходят. Потому что пришли не ради Христа, а из-за сложных условий жизни, потому что деваться было некуда, – особенно из очень неблагополучных республик шли в российские монастыри. Так духовники благословляли: иди в монастырь. И человек, не имея монашеского призвания, оказался в монастыре, промучился там 10–15 лет и всё равно ушел.
Уходят сейчас люди, которые пришли в Церковь за чем-то другим, а не ради спасения души – и, естественно, рано или поздно разочаровываются. А если люди приходят в Церковь не за Христом, сразу начинаются соблазны.
Некоторые даже и не доходят: придут, на них какая-нибудь бабушка налетит, и человек сразу же уходит. Эти бабушки – грубый фильтр церковный. Их часто ругают, они критике подвергаются, а они отфильтровывают тех людей, которые пришли в Церковь не за Христом, а за чем-то другим.
Многие сегодня хотят, чтобы Церковь была «церковью хороших людей». А Церковь – это лечебница. Здесь все маски, все завесы спадают, человек становится виден таким, какой он есть. И, естественно, что такой, какой он есть, он довольно-таки непригляден.
Приходя в Церковь, мы должны терпеть, носить немощи друг друга. Ведь и наши немощи тоже носят! Мы почему-то всё время думаем о том, как мы других терпим, чужие немощи несем, не задумываясь о том, что нас самих еще больше терпят и носят наши немощи.
Люди, которые приходят в Церковь не за Христом, ищут какого-то комфорта, спокойного состояния. Но будет и спокойное состояние, и комфорт – но другой. Только до этого состояния еще нужно дорасти.
...
В благоприятное время – как сейчас у нас: все могут ходить в храм, гонений нет – большая часть христиан будет именно такой. Она и всегда была такой.
Процент настоящих христиан в истории Церкви не менялся – он всегда был небольшим: 3–6 процентов от общей массы называющих себя христианами. Он обозначался именно во время гонений. Как в советское время: начались гонения, и эта вся масса, которая просто ходила в храм, ходить перестала. А разбудила людей война – Божие посещение. А когда нет войны – скорби и болезни приближают человека к Богу, заставляют задуматься о скоротечности и непостоянстве земной жизни.
Епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим.
1 сентября 2015 г.
|